Наверное, одной из тем, которая периодически всплывает в самых различных разговорах, выступает тема «лишней рабочей силы». Это словосочетание очень сильно любят правые самых различных «направлений» — начиная от сторонников «сильной руки» и мощного государства, которые уверяют, что только последнее позволяет прокормить миллионы никому не нужных «ртов». И заканчивая всевозможными «трансгуманистами», уверенными в том, что в будущем немногие «кибернизированные» останутся людьми в настоящем смысле, а остальные превратятся в некое «человечье стадо», живущее на подножном корме. Впрочем, про «трансхуманов» надо говорить отдельно, это вообще достаточно забавное – и при этом, как не смешно говорить, однозначно реакционное – явление. (Хотя и маскируется иногда под «ультралевизну» и «ультрапрогрессизм».)
Тем не менее, и без них подобное единомыслие выглядит просто поразительно: самые различные обладатели правого мышления – консерваторы, неоконсерваторы (это разные виды), неолибералы, «этатисты»-неокенсианцы, либертарианцы, националисты различных видов и т.д. – в общем, все «праваки», готовые грызться друг с другом по множеству позиций, внезапно обнаруживают поразительное единство. Состоящее в том, что большая часть людей с их т.з. оказывается недостойными самого факта существования. В лучшем случае, эти «праваки» готовы воспринимать массы, как неких неразумных детей, которых надо кормить и содержать – но, разумеется, в полном подчинении у неких «взрослых». (Сиречь – у тех, кто находится у власти в экономике и политике.) Ну а о «худшем варианте» прямо никто не говорит, только иногда случаются проговорки (как у того же «профессора Лопатникова»): дескать, нам не хотелось бы, но очень скоро большая часть человечества вымрет.
Впрочем, понятно, что обсуждать тут правых – а тем более, весь его спектр, который огромен – надо отдельно. А равно – отдельно надо обсуждать и те моменты, которые приводят к формированию подобного «правого мышления», и к господству его в современном общественном сознании. (Особенно в постсоветском, где «право мыслят» даже многие из тех, кто считает себя левым.) Тут же хочется поговорить несколько о другом. А именно: о том, действительно ли подавляющая часть людей представляет собой «исторический мусор», негодный ни для чего, кроме прожирания кидаемых им подачек? Разумеется, на этот вопрос сразу же можно ответить: нет! Хотя бы потому, что если задуматься: откуда же берутся указанные «подачки», то можно с легкостью понять, что они, как минимум, не производятся пресловутыми «атлантами» — т.е., теми, кого «праваки» наделяют «правом субъектности» — самостоятельно. Ну, действительно: кто-нибудь видел директора банка, венчурного инвестора или популярного телеведущего, стоящего за станком или пошивающего очередные джинсы? Кои он после этого человеколюбиво предлагает «никчемным» обитателям «цветных» кварталов. Разумеется. нет.
То есть, понято, что предлагают-то «атланты» доллары, но потребляются эти доллары отнюдь не в виде пресловутых зеленых бумажек. (Кои годны только на то, чтобы топить ими печку.) А в виде произведенных «неизвестно кем» товаров, на эти доллары купленных. Впрочем, и эти самые «неизвестно кто» так же хорошо известны. И представляют собой, в основном, обитателей стран Юго-Восточной Азии, которые вынуждены тяжело трудиться для того, чтобы владельцы их производства могли продавать производимое ими за те самые доллары, которые предлагают «атланты». Уже после этого становится понятным, что все разговоры о «никчемности масс» являются, как минимум, некорректными: ведь шьют-то пресловутые штаны – и собирают не менее пресловутые «айфоны» — как раз массы. Только не американские, а южно-азиатские. И при их исчезновении (уничтожении) вполне может оказаться, что никаких товаров так же поступать не будет. Причем – не только для обитателей американских гетто, но и для самих «атлантов».
Поэтому единственный вопрос, который тут действительно возникает – так это то, почему же обитатели гетто не могут сами для себя шить? Впрочем, он так же давно уже решен, и лежит, разумеется, не в неких особенностях американских (или иных) масс – якобы не способных к созидательному труду. Просто потому, что еще лет сорок-пятьдесят назад эти массы, в том числе и темнокожие, этим самым трудом активно занимались, пошивая те же самые «настоящие американские джинсы»,что сегодня изготавливаются в Китае, Вьетнам и Бангладеш. И отказались от этого отнюдь не по собственному желанию, а потому, что пресловутым «атлантам» показалось это более выгодным. (О том, в чем состояла данная выгода, будет сказано чуть ниже.)
При этом, разумеется, полностью уничтожить свое «лишнее население» они не могли. И потому, что произошло это тогда, когда сохранялись еще гуманистические установки времен «Золотых десятилетий». И потому, что «атланты» надеялись использовать массы в военно-политических целях. (И как инструмент давления, который во многолюдной стране больше, и как банальный резерв для комплектования армии.) Поэтому идея «посадить на пособия» тех же темнокожих выглядела кое для кого неплохо. Но, как показала практика, этот план не удался. По той простой причине, что сами «хозяева мира» неизбежно должны были находиться в условиях жесткой конкуренции. В том числе и международной: «хозяева» тех же азиатских стран вовсе не желали находиться в условиях подчинения «хозяевам» Запада.
И поэтому, получив выводимую из западных государств промышленность, а вместе с ней – и практически все технологии – они, совершенно естественно, использовали все это для накопления могущества, сравнимого с западным. (Кстати, интересная тема: почему не удалась «технологическая изоляция Востока». Но о ней надо говорить уже отдельно.) Достигнув же данного момента, начали действовать исключительно ради собственных целей, отбросив цели «выводителей промышленности». (Причем, ИМХО, это относится не только к Китаю, но и к Вьетнаму, Южной Корее и даже Тайваню.) При этом «вернуть все взад» — т.е., восстановить собственную промышленность – Западу так и не удалось. (Кстати, вовсе не потому, что «массы плохие» — скорее, плохой тут оказалась элита, полностью утерявшая возможность работы с «реальной промышленностью.)
Впрочем, опять-таки, разбор «геополитической ситуации» не входит в тему данного поста. Поэтому нам следует только еще раз зафиксировать тот факт, что реального основания для «отмены масс» в настоящее время не существует. Просто потому, что реализовать производственные системы без наличия рабочих рук невозможно. И да: те «надежды», которые правые возлагают на массированную роботизацию, в действительности оказываются ложными. Хотя бы потому, что вопрос о создании промышленных роботов, могущих полностью заменить человека, в современном обществе не решен. Более того – не решен еще вопрос о замене людей в местах, технология автоматизации которых была отработана еще лет сорок назад. А именно – на конвейерной сборке, станочной обработке и т.п. видах технологий.
Причина проста: вот уже более четырех десятилетий (с конца 1970 годов) реальная заработная плата рабочих падает. Что делает роботизацию нерентабельной. Особенно сильно этот фактор начал влиять с начала уже описанного выше активного вывода производства в азиатские страны. (Собственно, именно снижение цены труда и было главной причиной этого вывода.) В результате все прогнозы, предполагавшие массовое внедрение промышленных роботов на поточном производстве уже к начале 2000 годов, оказались ошибочными. И вместо миллионов «железных рук» мир получил сотни миллионов «работающих за чашку риса» китайцев, вьетнамцев, бангладешцев. (В настоящее время, разумеется, зарплаты в том же Китае выросли – но сути это не меняет.)
И это при том, что речь идет исключительно о наиболее простой в плане роботизации и автоматизации области – т.е., конвейерном производстве. (Которое полностью автоматизировать могли уже сорок лет назад). А ведь у человечества есть немало видов труда, которые подходят для этого гораздо хуже. Причем, даже в случае, если речь вести исключительно о «материальном производстве». Например, разнообразные строительные работы до сих пор проводятся с привлечением большого количества ручных операций. (В действительности роботизацию тут пытались проводить, но из-за более «стохастической» формы организации труда она, как правило, проваливалась.) То же самое можно сказать и про сельское хозяйство, и про обслуживание коммунальных сетей – ну и т.д., и т.п. Разумеется, никаких физических ограничений на использование автоматики тут нет – однако в действительности она получается слишком сложной, дорогой и медленной. (Поэтому реально на стройке во всем мире работают живые люди, даже там, где им, в общем-то, работать не стоит – несмотря на то, что на различных выставках и форумах та же «строительная роботизация» и автоматизация активно демонстрируется.)
То есть, даже в сфере производства «материальных ценностей» говорить об окончании «эпохи ручного труда» еще рано. Что же до возникающего при этом «избытка рабочих рук», то стоит понимать, что подобный избыток был и сто, и двести лет назад. И связан он исключительно с особенностями функционирования рынка труда, а так же – с уже упомянутыми выше «геополитическими игрищами». (Кои, впрочем, также являются частным случаем капиталистической конкуренции вообще.) Так что, в действительности никакого конца «эпохи масс» даже близко не предвидится – скорее, наоборот. В том смысле, что дальнейшее развитие человечества делает актуальным не падение, а возрастание значения КАЖДОГО члена человеческого общества. В результате чего возникает вопрос о полной ликвидации явления маргинальности как такового, о полном вовлечении всех и вся в сознательную социальную деятельность.
Впрочем, это, понятное дело, тема уже совершенно иного разговора. Тут же – завершая вышесказанное – можно только еще раз констатировать достаточно очевидный факт: выступая с «антимассовой повесткой», правые еще раз демонстрируют свое катастрофическое непонимание происходящих социальных процессов. Хотя, ИМХО, это только к лучшему…
