У идеи сменяемости власти есть известный, очевидный исторический источник. Говоря исторически, развитие абстрактного мышления производит переход от бездумного зоологического существования к идейной жизни, от беспринципного приспособленчества – к принципиальным формам, делу принципа. Этот переход животного в человека неразрывно связан со сменой приоритетов в рамках «этики служения»: не дело для человека, а человек для дела. Это очень важно, понимать, как зарождается «Общее Дело» и делает человека своим служителем.
Развитие абстрактного мышления более или менее синхронно, у широкого круга людей – подрывает зоологические основания частной собственности, одной из разновидностей которой является монархия. На основании одного и того же «захватного права» один человек владеет бессрочно и наследственно земельным участком, строением, фабрикой – а другой – более крупной территорией, но тоже как частный собственник: бесконтрольный, бессменный и наследственный.
В такой системе схватка за власть носит характер зоомахии: то есть борьбы за доминирование между идентичными друг другу хищниками. Королей свергают, убивают, отравляют, подсиживают – но весь этот процесс ничего не меняет в системе управления. По сути, это ещё животный мир, борьба внутри стаи и борьба между стаями.
Развитие абстрактного мышления с широким обобщением идей, формированием общих, единых для всех принципов, неразрывно связанными с познанием объективной картины мира подрывает, в том числе, и такую форму частной собственности на землю, как монархия.
-Представления об универсальной, нивелирующей множество случаев под единый стандарт, законности;
-Представление о Единой Морали (вытесняющее животные представления о двойной морали);
-Представление о Единой Истине (обеспечивающее поиск и дискуссию в сфере познания, в науке);
Все они неразрывно связаны с приоритетом Общего над Частным. И, можно сказать, вытекают из него, то есть из обобщения мысли, влекущего за собой обобществление материальных активов.
Повторюсь: в рамках цивилизации не дело для человека, а человек для дела. Дело – цель, человек, как исполнитель и служитель (а не господин и хозяин) – средство, инструмент.
Идея сменяемости власти возникла именно на этой основе, и без неё не могла бы возникнуть. Суть очень проста, изложим по пунктам:
-У нас есть мега-проект, какая-то очень важная задача, объект созидания.
-Если есть объект – то нужен и созидающий субъект.
-Стройке необходим руководитель. Причём его назначение – не в том, чтобы лично блаженствовать в роли руководителя, а в том, чтобы стройка укладывалась в плановые сроки и технические задания.
-Этот руководитель, хоть он и необходим – может оказаться не на высоте положения. Он может быть изначально неудачным выбором, или со временем облениться, испортиться.
—Если он мешает Делу – нужен механизм его смены.
Самый яркий пример – командование армией. Если полководец не умеет побеждать, или разучился, если он бездарен, или устарел, как полководец, то его необходимо сменить. Иначе проиграешь войну и потеряешь государство.
Обязанность полководца – побеждать. Пока он побеждает – он на высоте своей миссии, как орудие и инструмент общества. Перестал побеждать – надо иметь механизм его замены, по возможности безболезненный и без лишнего драматизма.
+++
Итак, что же мы имеем? Исторически принцип сменяемости власти родился в идейной борьбе с частной собственностью, порождающей наследственные монархии той или иной величины. И он родился в приложении к мега-проекту, к созидательной программе цивилизации.
Нужно дело делать, и если кто-то может сделать дело лучше тебя – уйди, не мешай дело делать! И желательно уходить без шекспировских страстей, простым переизбранием. Тогда это наименее больно и тебе и обществу.
То есть сменяемость властей – это инструмент подобрать максимально соответствующее Общему Делу, объединившему социум своей идеологией, своим планирующим целеполаганием орудие в лице наиболее профессионально пригодного для Дела исполнителя.
Если, грубо говоря, есть план, а ты, как директор, не выполняешь план, не в состоянии выйти на заданные планом показатели, то тебя надо удалять и заменять на более толкового руководителя.
Суть тут вот в чём: неважно, кто руководит, важно, как дело делается. И руководители отбираются идеологически-заряженным обществом под дело, под его нужды, его запросы.
Любой, кто не свихнулся, понимает, что произвести отбор из множества кандидатов ВНЕ ДЕЛА – немыслимо. Каждое дело требует своих профессионалов, и самый лучший рыбак – может сильно оконфузится в металлургах.
Пламенный и высокообразованный коммунист – лучший выбор для желающих строить коммунизм и худший – для не желающих. Врагам коммунизма всё во вред – и его фанатизм, и его образованность. Хоть бы одно из двух, а тут по всем статьям наихудший ДЛЯ НИХ.
Проводить выборы из множества кандидатов ВНЕ ЯСНО ПОНИМАЕМОЙ ОБЩЕЙ ЗАДАЧИ – безумие, маразм. Это не выборы будут, а что-то вроде конкурса красоты или конкурса зрительских симпатий.
+++
Исторически выборная система складывалась в протестантской общине, определявшей демократию как «власть вооружённых мужчин». Протестанты откололись от римской курии, от католичества, и покончили с монархией и её назначенцами. Они сказали: «наша вера для нас слишком важна, чтобы доверять её непонятно кому».
В протестантской общине, в частности, в тех же США – избиратели (это важно!) – были религиозными фанатиками. Они выбирали себе лидера, который в наибольшей степени соответствовал бы их вере. И очень подозрительно относились к нему: чуть что еретическое, сразу же переизбрать! А вдруг он переродился? А вдруг охладел к нашей вере? А она для нас слишком важна, чтобы ей рисковать! Не для того мы, фанатики, отделялись от теплохладного католичества, чтобы получить себе такого же теплохладного вождя общины!
И пока сменяемость власти покоилась на ЭТИХ основаниях – она была сущностно-рациональна, да и просто работала. «Мы не просто меняем лидеров – мы знаем, зачем мы их меняем. Наши принципы неизменны, а лидеры меняются – если отступят от наших принципов, изменят им».
+++
Деградация человеческого мышления, его вторичная зоологизация, именуемая (весьма условно) либерализмом – выводит человека из «этики служения» в «господа самому себе». Она меняет приоритет на основании зоологических инстинктов: не человек для дела, а дело для человека. Если какое-то дело человеку не нравится, то нужно его бросить или заменить. И уж тем более не жертвовать собой, любимым, ради каких-то абстрактных принципов (тех универсалий цивилизации, которые номинализм, а за ним прагматизм провозгласили «химерами»).
Такая зоологическая система приоритетов не видит смысла в жертвенном служении прогрессу, концентрации на будущем, на благе грядущих поколений. Животное хочет жить здесь и сейчас, не напрягаясь. Поэтому либералы начали называть «модернизацией» однополые браки, полностью убив смысл слова «модернизация».
«Зато» они в полном согласии с зоологическими инстинктами очень комплементарно относятся к ничем не ограниченной частной собственности. Частное владение вызывает у них восторг и энтузиазм.
При этом далеко не всякий либерал понимает, что реставрация такой частной собственности ведёт к реставрации монархии, поскольку именно и только монархия отражает в себе принципы неограниченной частной собственности: бессрочное, бесконтрольное и наследственное владение чем-либо.
Не понимая своего «глубинного монархизма», либералы цепляются за принцип «сменяемости властей», однако давно уже потеряли и выхолостили его смысл.
В их представлениях сменяемость властей – есть нечто самоценное и самодостаточное, исключающее всякую функциональность профессионализма. В ущербном мирке их воображения власть только для того и существует – чтобы регулярно меняться. А больше и делать-то ничего ей не нужно!
Либерал, не сумевший повзрослеть инфантильный человек, рассуждает о власти, как о рыбалке в анекдоте:
-Я ведь не умею рыбачить!
-Да чего там уметь?! Наливай, да пей!
Либералу, в силу его умственной незрелости, недоразвитости власть представляется банкетом, праздником, праздным и беззаботным «дворянским гнездом». Главное – туда попасть, а как попадёшь – так чего там уметь: наливай да пей!
Сложнейшие функции власти, такие как организация производства, достатка многих миллионов людей, удержание гигантских масс населения от анархии и разбоя, наука побеждать внешних и внутренних агрессоров, незнание которой чревато кровавой расправой над неучами и неудачниками – либералам непостижимы.
Либерал думает, что власть – это весёлая карусель, на которой очень здорово прокатиться, лишь бы билетик достать! А потому либералы и толпятся в очереди на эту карусель, как дети, с криками:
-Ты уже давно рулишь, дай мне порулить!
Либерал не понимает, что реальная власть – это вопрос жизни и смерти, в прямой и грубой форме, причём как твоих собственных, так и миллионов тех, кто тебе доверился. И что с банкета самозванец Иван Васильевич Бунша запросто может попасть на плаху, на кол, на дыбу…
Для либерала банкетом власть начинается, и банкетом заканчивается.
Либерал думает, что это место, где можно ничего не делать, и никому, ничему не подчиняться. Что для умственного дитяти очень классно и привлекательно…
+++
А раз так, то у либералов принцип сменяемости властей деградировал до маразма «регулярной сменяемости». Когда меняют не из принципа, не по нужде, не ради интересов дела – а просто механически, раз в четыре года.
Вообразите, что на войне бы полководцев «регулярно заменяли» раз в четыре года, и аккурат бы к 1812 году вышел бы срок у Кутузова! Хочешь, не хочешь, а надо менять, закон! Или к 1942 году вышел бы срок у маршала Жукова… Какая тут Сталинградская битва – кады есть принцип сменяемости командования?!
А если у хирурга выйдет срок прямо во время многочасовой операции? А у капитана во время плавания?
Как вообще можно отделять исполнителя от функции – если у исполнителя есть функция? Как можно механически отсекать успешно выполняемые обязанности – или наоборот, несколько лет ждать и терпеть неисполнение обязанностей функционера?
Принцип сменяемости властей имеет смысл в идеологической системе, у которой есть неизменные сверхценности, и всякая смена подстраивается под них. В либеральных руках лозунг «сменяемости» потерял всякий рациональный смысл и превратился в подобие магического действия, некоего ритуала – который «приносит счастье», неизвестно как, но быстро и независимо от людей.
Понимаем ли мы, что превратились в каких-то первобытных дикарей, уповающих на обряды и ритуальные жесты больше, чем на продуманную и обоснованную программу, изложенную на рациональном языке целеполагания?
+++
Сменяемость властей хороша и важна – на своём месте. Там, где и она, и те, кто её ведут – помнят своё место. В либеральном же обществе лозунг сменяемости власти выродился в бессмыслицу.
Пока у вас нет мега-проекта, Общего Дела, стоящего в высшем приоритете – говорить о сменяемости власти или несменяемости – детский лепет, придурь, и ничего больше.
Всякий «не подходящий» — не подходит ведь к чему-то, а не сам по себе! Равно как и «подходящий» — может быть определён только через то, к чему он подходит! Не бывает просто «профпригодных», каждая профессиональная пригодность связана с профессией. Прекрасный врач может оказаться очень плохим пожарным, а блистательный живописец – очень плохим директором для птицефабрики. Ну, что тут непонятного?!
Вы можете менять президентов хоть каждый день, но пока вы сами не знаете, чего вы хотите – ничего, кроме разрухи и ужасов «смена власти» не принесёт.
Потому что только для зоологического придурка власть – самоцель и самоценность. А любой цивилизованный и разумный человек понимает, что власть – инструмент. Инструмент ДЛЯ ЧЕГО?!
Вы явитесь в операционную со скрипкой?! Вы явитесь на скрипичный концерт со скальпелем?!
Подобрать инструмент можно, только зная цель. А если у вас нет определённой, продуманной цели, проекта – то сознательный выбор инструмента невозможен.
Поймите, что менять кого попало на кого попало – безумие и дегенератизм, вырождение народа в толпу.
Изначально идея «сменяемости властей» была, у нормальных людей, неразрывно связана с пониманием главной цели и задач системообразующего проекта, с идеологической сверхценностью. Люди стремились подобрать наиболее подходящих проекту, и вместе с тем удалить опасных, мешающих проекту.
Но, по мере деградации человека, она превратилась в навязчивую идею «смены ради смены», как будто весь её смысл в механической замене лица на лицо! При этом не то, что достаточного, но даже и хотя бы какого-нибудь основания под эту «необходимость» социальный дегенерат не подводит.
— Это нужно для чего?
— Да ни для чего, просто само по себе! Чем чаще они там меняются, тем больше у меня самого шансов к кормушке поближе попасть!
В итоге само понятие «курса» утеряно. Оно отмерло, как и всякое сложное понятие в голове у социального дегрода. Осталась чистая механика, бессмысленная, как ритуал, смысл которого шаман забыл: поменять Ивана на Петра, «и будет вам счастье»…
+++
Жизнь и проста, и сложна. Чтобы быть разумными людьми – нам нужно чётко соблюдать последовательность целеполагания:
1) Вначале мы ясно формулируем, ЧТО нам нужно.
2) И только после этого начинаем отбирать, КТО нам для этого подойдёт.
Если мы не соблюдаем этой последовательности, и сами непоследовательны – то мы вырождаемся в «украинствующих», «периферийцев», «накрайников» на обочине истории. На Украине поменялось много «президентов», не все даже отсидели полный срок, и только один (Кучма) побыл два срока. И что?! В смысле – что хорошего, чего эта чехарда в итоге дала?! На Украине нет недостатка ни в выборах, ни в «освободительных революциях».
А вот недостаток жизненно необходимых вещей, средств к существованию, к физическому выживанию человека – всё больше и страшнее. Прямо под сурдинку выборов-перевыборов…
Это и есть ярчайшая (но не единственная) иллюстрация того, что «сменяемость властей» в деидеологизированном обществе без ясных и неизменных целевых устоев – ничего доброго не приносит. Только хлам и мусор, вырождение и клоунаду, вперемешку со смертям и отчаянием.
Ибо нельзя разумно выбрать руководителя – если не знаешь, какое производство ему вменяется налаживать.
Как говорится, «хороший парень» — это не профессия. А у них и хороших нет, только конченные проходимцы.
