Фото: Сергей Бобылёв/ТАСС
Сходу опосля утверждения поправки к Конституции о верховенстве семьи в Госдуме ускорилось прохождение законов, отодвигающих семью от вопросцев принадлежности малышей, которые противоречат духу принятой поправки. Клинч, в каком сошлись заступники и противники 2-ух внесённых в Госдуму законопроектов о защите прав и интересов малышей, отражает столкновение 2-ух различных подходов к решению этих заморочек.
Адепты ювенальной юстиции, базирующейся на формальном осознании прав ребёнка, с энтузиазмом отыскивают способности для изъятия малышей из семьи. Они исходят из презумпции вины родителей и отыскивают в законодательной базе лазейки, чтоб отымать у их малышей и передавать их в приёмные и опекунские семьи, детские дома и интернаты.
Обратный подход основан на тривиальном суждении о том, что детки мучаются в разлуке с родителями, даже если благополучие семьи оставляло желать наилучшего. Поэтому задачка страны – всесторонне помогать семье. Применение таковой последней меры, как изъятие ребёнка, допустимо лишь в вариантах настоящей опасности его жизни и здоровью из-за злобного невыполнения родителями собственных обязательств.
Соглашение неосуществим
Ювенальный подход представлен в законопроекте, разработанном депутатом Госдумы Павлом Крашенинниковым и членом Совета Федерации Андреем Клишасом. Показательно, что оба – главные фигуры рабочей группы по поправкам к Конституции. Сущность их ювенальной новации – в разработке судебной машинки, которая обеспечит резвое изъятие малышей из неблагополучных семей через трибунал и поставит на поток функцию лишения родительских прав тех, кого трибунал лишь что разлучил со своими детками.
Ключевое слово тут «стремительно». На решение суда о изъятии ребёнка отводится 24 часа, на подачу иска о лишении родительских прав – неделька.
Стоит удивляться тому, что эту инициативу фактически сходу назвали законом о ювенальных экспресс-судах?
Никакой детализации и уточнений относительно критериев правоприменения данной нам практики в законопроекте нет. Он совершенно поражает собственной прямолинейностью и лаконизмом. Всего три статьи: 1-ая – как отнять ребёнка по суду и запустить судебную функцию лишения родительских прав, 2-ая – как отнять в критических вариантах без суда, 3-я – обязанности правоохранительных органов по содействию сиим действиям.
Сущность ювенальной новации Клишаса и Крашенинникова – в разработке судебной машинки, обеспечивающей резвое изъятие малышей из неблагополучных семей.
Фото: Миша Метцель/ТАСС
Прямо обратный подход показывает комиссия по семейному законодательству при Совфеде под председательством Лены Мизулиной, в ней работали все наикрупнейшие родительские организации Рф. Законопроект комиссии состоит из серии уточняющих и подкорректирующих поправок в Домашний кодекс и остальные законодательные акты РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина).
Основной посыл документа – подмена имеющейся практики изъятия малышей из семьи на основании расплывчатой формулировки о «опасности жизни либо здоровью ребёнка» на дифференцированную, основанную на чётких аспектах систему мер защиты малышей с учётом обстоятельств, по которым появляются неблагоприятные для ребёнка условия.
В содержательном плане речь идёт о отказе от презумпции вины родителей за все погрешности воспитания и выстраивании на законодательной базе системы помощи и поддержки семей, оказавшихся в сложных обстоятельствах.
Предлагаемые меры не исключают критического изъятия малышей из семей и лишения родительских прав тех родителей, вина которых в появлении опасности жизни и здоровью ребёнка подтверждена.
Законопроект, предлагаемый Леной Мизулиной, основан на приоритете прав родителей и презумпции их невиновности.
Фото: Миша Терещенко/ТАСС
На 1-ый взор может показаться, что эти два законопроекта не противоречат друг дружке: большенный пакет поправок Лены Мизулиной касается принципных установок, проект сотворения экспресс-судов – процедурных новаций.
Но неувязка заключается в том, что сама процедура, предложенная Крашенинниковым и Клишасом, ущемляет права родителей – предполагает наличие их вины и за счёт жёстких временных рамок (24 часа с момента подачи заявления) практически лишает их способности опровергнуть обвинение. А законопроект Мизулиной базируется на приоритете прав родителей и презумпции их невиновности.
Это принципное – и в юридическом, и в ценностном плане – противоречие не оставляет места для компромисса.
Соглашение неосуществим меж теми, кто собирается поставить на поток процесс разрушения семей, и теми, кто дает инструменты защиты семьи и оказания ей помощи в решении появившихся заморочек.
Окончательный выбор меж 2-мя этими подходами придётся созодать президенту. Конкретно его подпись под одним из законов поставит точку в конфликте меж обществом и адептами ювенальной юстиции, как это было в 2013 году. Тогда Путин встал на сторону обеспокоенных родителей. Сейчас таковой же выбор будет означать конфликт (наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, возникающий в процессе социального взаимодействия) с 2-мя ведущими юристами страны, которые кроме всего остального были сопредседателями рабочей группы по подготовке поправок к Конституции, ценностям которой противоречит продвигаемый ими закон.
Уступка в этом принципиальном вопросце поставит Путина на одну доску с элитами, будет означать, что он вступил с ними в торг: они ему – Конституцию, он им – ювенальный закон. Подобные манёвры при продавливании пенсионной реформы не только лишь весьма плохо отразились на рейтинге президента, да и поколебали его статус как государственного фаворита.
Поддержка общества в его противоборстве с ювенальщиками дозволит Путину взять реванш.
Показать, что он – основной игрок, а не фигура на доске русской политики. Фаворит, выражающий интересы людей, поддержка которых дозволяет ему принимать самостоятельные решения и влиять на деяния и расстановку элит.
Ювенальный террор в Европе
Ювенальные (детские) суды, на базе которых появился и надулся пузырь ювенальной юстиции, выдумали в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) в конце XIX века. Эту гуманность в отношении несовершеннолетних преступников можно рассматриваться как ответ Новейшего Света на зверскую беспощадность его бывшей метрополии.
В Великобритании в протяжении трёх веков малышей казнили вровень со взрослыми. Поначалу на фоне политики «ограждения» по закону «О борьбе с бродяжничеством». Позже в рамках уголовного законодательства, известного как «Кровавый кодекс». Крайний задокументированный вариант экзекуции 9-летнего мальчугана (за кражу мелков) датирован 1830 годом.
В конце ХХ века опосля принятия Конвенции о правах ребёнка (1989 год) на базе судов для молодых начал развиваться институт ювенальной юстиции. Борьба за права малышей заполучила размах, заставивший содрогнуться 10-ки тыщ европейских семей. К примеру, в Германии лишь за 2009 год было изъято из семей наиболее 70 тыщ малышей, половина из их – в связи с «ненадлежащим вещественным положением семьи». Подобная статистика была отмечена во Франции и Финляндии.
Главными бенефициарами ювенальных новаций стали преисполненная интереса, безпрерывно возрастающая армия соц работников, общество адвокатов и полулегальные конторы, посредничающие в усыновлении изъятых из семей малышей.
Предпосылкой для изъятия ребёнка из семьи могли стать не только лишь нехорошие вещественные условия, да и расширительно толкуемое понятие «насилие в отношении ребёнка», под которым могло пониматься всё что угодно: от настоящей беспощадности до просьбы убрать игрушки, от периодического недоедания до отказа во 2-ой порции сладкого, от порки ремнём до лёгкого подзатыльника.
Ювенальный тренд отторгнут Россией
Посреди 90-х эмиссары ювенальной юстиции посадились в Рф, где никогда (за единичными исключениями вроде экзекуции отпрыска Лжедмитрия и Марины Мнишек) не практиковались экзекуции малышей и уже издавна – со времён Александра II – были учреждены особые приюты для нравственного исправления молодых преступников, а русское правосудие даже в годы «закручивания гаек» (1935–1945 годы) в целом соответствовало основным принципам ювенальной юстиции, требовавшим наиболее мягенького наказания для несовершеннолетних.
В рамках выполнения обязанностей, связанных с подписанием Конвенции о правах ребёнка, началась работа по учреждению ювенальных судов. Сразу в ряде регионов были запущены пилотные ювенальные проекты.
Русское общество стремительно поняло масштаб опасности.
Больше всего людей возмущали бессчетные примеры злоупотреблений при реализации пилотных проектов: неоправданных изъятий малышей из семей и попыток достигнуть от школьников признаний о том, что предки нарушают их права.
В итоге попытка принять закон «О ювенальных судах» завершилась через 10 лет зазорным провалом: он так и не прошёл 2-ое чтение.
К концу 2010 года ювенальное лобби смирилось с поражением и сделало ставку на создание системы сопровождения семей. Соответственный проект представлял собой смесь прекраснодушных деклараций и жёстких формулировок, регламентирующих деятельность надзорных комиссий, которые наделялись правом полного контроля над семьёй и выдачи предписаний, невыполнение которых обязано было повлечь за собой лишение родительских прав.
3 ноября 2017 года органы опеки забрали у дамы семерых приёмных малышей опосля жалобы воспитательницы детского сада на длинноватые волосы 1-го из отпрыской. Потом постановление о изъятии малышей было признано трибуналом нелегальным.
Фото: Александр Колбасов/ТАСС
Крайней каплей стали предложения о принятии европейских соц эталонов, что расширяло круг семей, из которых можно изъять малышей в связи с «ненадлежащим вещественным положением».
Ответом стали митинги протеста, горы писем во все инстанции и сотки тыщ подписей против введения ювенальной юстиции, которые через всю Москву привезли в детских колясках в Администрацию президента. Точку в этих баталиях поставил проведённый в феврале 2013 года съезд родительского сопротивления, на который нежданно для всех пришёл Владимир Путин и обнадёжил собравшихся, сказав, что «мировоззрение общества будет услышано и учтено».
На некое время все успокоились на том, что русские законы и так – без всякой ювенальной экзотики – защищают права ребёнка, разрешают изымать малышей из семей, где они подвергаются насилию, и лишать родительских прав тех, кто третирует своими обязательствами в отношении малышей.
Расширение комплекса мер по поддержке семей с детками и поправки в Конституцию, касающиеся малышей и обычных ценностей, подтвердили курс страны на укрепление семьи. Чудилось, что тема закрыта, но неутомимые лоббисты ювенальной юстиции приготовили обществу новейший сюрприз.
Реинкарнация ювенального суда
В объяснительной записке к законопроекту Крашенинникова – Клишаса сказано, что их целью является законодательное закрепление «конституционного принципа приоритета интересов ребёнка» и защита малышей и их родителей от вероятного произвола со стороны органов опеки.
Другими словами защитить от органов опеки, чтоб здесь же наделить эту опеку и органы внутренних дел правом подавать в трибунал заявления о изъятии ребёнка на основании поступившей от некоего благожелателя инфы и неясно каким образом приобретенных подтверждений предоставленных сиим благожелателем сведений.
Нетрудно предсказать, как это будет происходить на практике.
Шокированные происходящим предки не сумеют приготовиться к судебному разбирательству просто поэтому, что суду на всё отводится 24 часа: они получат повестку во 2-ой половине денька, а трибунал будет назначен на последующее утро. Обязанные уложиться в срок и не готовые брать на себя ответственность за оправдательные решения – а вдруг с ребёнком по сути что-то случится – суды начнут штамповать решения о изъятии малышей и в течение последующей недельки получать новейшие заявления органов опеки – сейчас о лишении родительских прав.
Всё это будет делаться во имя выполнения Конституции РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина), согласно которой, как подчёркивается в объяснительной записке к законопроекту, «детки являются важным ценностью гос политики Рф» (п. 4 ст. 67.1), и в «согласовании с международными обязанностями РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина)» в плане «развития в государственном законодательстве принципов, заложенных в статье 9 Конвенции о правах ребёнка». Той конвенции, с принятием которой начался «ювенальный террор» в Европе.
В общем, как увидел в аналогичной ситуации Ленин, «формально верно, а на самом деле изымательство». Но это не единственная и не основная неувязка.
Принятие закона Крашенинникова – Клишаса будет практически означать создание в Рф ювенального суда, другими словами реализацию проекта, который был похоронен в конце 2010 года. Поначалу этот трибунал будет разглядывать дела о изъятии малышей из семьи и лишении родительских прав, но с течением времени бывалые юристы отыщут лазейки для расширения его юрисдикции.
Судя по публикациям в СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы), деструктивный смысл затеи с экспресс-судами понятен почти всем, а это означает, что нас ожидают новейшие митинги протеста, воззвания в Госдуму и сбор подписей, которые в детских колясках опять повезут президенту.
