По подготовительным итогам борьбы с эпидемией коронавируса иногда выясняются поразительные вещи.
Система здравоохранения государств, от которых этого наименее всего можно было бы ждать, столкнувшись с пандемией, вдруг нежданно начинает буксовать и пасовать, как это происходило в Швеции.
И в то же время из государств, чей уровень развития на несколько порядков ниже, не приходило никаких панических новостей. Наиболее того, есть основания считать, что целый ряд государств третьего мира по некий причине перенесли эпидемиологический кризис еще лучше, чем развитые страны.
Что может стоять за таковой умопомрачительной ситуацией?
Ужаснее, чем в Африке
В первый раз о вспышке заболевания, произошедшей в китайском городке Ухань и ставшей известной как COVID-19, сказали в крайний денек декабря 2019 года. Опосля этого анонсы о её распространении стремительно приняли нрав лесного пожара. Глобальная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила о чрезвычайной ситуации в глобальном масштабе всего через месяц, 30 января 2020 года.
По итогам того, что вышло с того времени, было поднято много вопросцев, и один из основных — обнаружившаяся жёсткая необходимость значимых инвестиций в здравоохранение. Сначала в публичное, сущность которого определяется как «наука и искусство предотвращения болезней, продления жизни и укрепления здоровья средством организованных усилий и осознанного выбора общества, организаций, муниципальных и личных сообществ и отдельных лиц».
Предельную уязвимость конкретно этих структур вскрыл коронавирус. И конкретно в данной отрасли перед лицом эпидемии современный неолиберальный капитализм столкнётся с реальностью того, что его политика по сути значит для людской жизни.
Для того чтоб это осознать, довольно посмотреть на то, как управляются со вспышкой заболевания, чудилось бы, в несопоставимых местах: в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и африканских странах, таковых как Нигерия.
Почти все считают Соединённые Штаты родиной неолиберализма. А именно, в секторе здравоохранения конкретно там были проведены более известные в западном мире реформы в согласовании с неолиберальной политикой. Даже сейчас, в разгар глобального кризиса публичного здравоохранения, президент Трамп дает уменьшить бюджет на 16% для Центров по контролю и профилактике болезней (CDC) и общее сокращение на 10% для департамента здравоохранения и соц служб в целом. И это уже в разгар событий.
Политика ВОЗ по борьбе с COVID-19 базируется на утверждении о том, что «понимание и осознание масштабов эпидемии — это 1-ый шаг к победе над ней».
На практике это означает, что своевременное тестирование населения имеет ключевое значение в данной борьбе. Оно как минимум даёт осознать, как вирус может распространяться в предстоящем, чтоб сдержать его.
Происходящее же в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) указывает, что в неких вариантах людям выставляют счёт наиболее чем в 1000 баксов за прохождение теста, а уж за само исцеление, в случае необходимости, стоимость и совсем выходит запредельной. Потому почти все америкосы просто не собираются сдавать анализы, что ещё больше содействует распространению вируса.
Не считая того, почти все рабочие места в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) не предугадывают оплачиваемых больничных дней, а это значит, что для людей с низким доходом оставаться дома, когда у их развиваются симптомы (Симптом от греч. — случай, совпадение, признак — один отдельный признак, частое проявление какого-либо заболевания, патологического состояния или нарушения какого-либо процесса жизнедеятельности) гриппа, тоже не вариант.
И безысходность схожей ситуации на самом деле оказалась куда наиболее глубока, чем даже в почти всех африканских странах.
Вообщем, тут, как выяснилось, всё еще наиболее любопытно, чем даже могло показаться.
Полигон мед неолиберализма
Правда в том, что неолиберальный ад в здравоохранении африканских государств развернулся на несколько десятилетий ранее, чем на самом Западе и в бывших странах соцлагеря. На самом деле, всё, что на данный момент происходит в данной сфере в Америке либо, скажем, на Украине, было обкатано конкретно в странах Африки.
Аналогичным образом уже в 80-х и 90-х годах Африка мачалась от последствий ряда неолиберальных стратегий в рамках т. н. «программ структурной перестройки» (SAP), в процессе реализации которых было системно свёрнуто финансирование целого ряда общественно принципиальных направлений деятельности страны, включая изначальное образование, национальное здравоохранение и иную общественную инфраструктуру.
По словам проводников таковых программ, Африка «стремилась к приватизации и большей рыночной и экспортной ориентации собственного развития». Какие умопомрачительно знакомые слова.
Правительства «чёрного материка» тогда дружно сокращали бюджеты на государственное обеспечение здравоохранения, которое в рамках «многообещающей неолиберальной концепции» перевоплотился в продукт, приобретение которого становилось ответственностью отдельного человека, а не обязанностью страны.
Это означало, что здравоохранение переводилось в личный сектор — модель, состоятельность которой уже тогда была под огромным вопросцем, потому что компании, которым в её рамках всё отдаётся на откуп, нацелены на получение прибыли, а не на публичные интересы.
Очевидно, тут уже не идёт речь о декларируемой ВОЗ цели «наивысшего достижимого уровня здоровья как основополагающего права всякого человека». Равно как и о обязанности страны поддерживать это право.
Создаётся принципно новенькая ситуация, которая содействует изменению поведения людей. А граждане больше не посещают мед учреждения, поэтому что просто не могут для себя этого дозволить. И неолиберальную систему это устраивает. Вообщем, длится это только до определённого момента.
Ситуация в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) и Африке, естественно, не схожа из-за различных событий, разной истории и разной степени воздействия в мировой политике. Но последствия приватизации здравоохранения явны и поразительно идентичны. С той только различием, что Африка, как ни удивительно, умудрилась создать выводы еще ранее.
Нигерия шагает впереди
Но, если помыслить, то необычного в этом куда меньше, чем кажется. Ведь начав ранее, африканские страны и плоды пожали ранее. Что в критериях Африки смотрелось в особенности жёстко.
К примеру, таковым странам, как Нигерия, пришлось извлечь тяжёлые уроки из вспышки лихорадки Эбола в 2014 году. К моменту начала борьбы с Эболой в Нигерии было записанно 20 случаев заболевания (нарушения нормальной жизнедеятельности, работоспособности) и восемь смертей, а в конце числа были уже совершенно остальные.
Ситуация осложнялась тем, что вспышка началась в Лагосе, одном из самых густонаселённых городов Африки, и способность правительства сдерживать её при преобладающих неолиберальных критериях системы здравоохранения, на самом деле стоящей на коленях, пролила броский свет на ситуацию в целом.
И это не говоря о положении дел с иными заразными болезнями, характерными Африке, не наводящими такового кошмара, как Эбола, но размеренно собирающими с населения смертельную жатву.
Но та эпидемия стала крайней каплей: конкретно из неё страна извлекла некие принципиальные уроки, которые на данный момент она употребляет не только лишь себе, но даже чтоб посодействовать иным африканским странам биться с коронавирусом.
Система публичного здравоохранения данного африканского страны была перестроена: по факту она закончила быть неолиберальной. И конкретно это сделало нищую африканскую страну лучше приготовленной к борьбе с заболеванием, чем такие богатые и, чудилось бы, массивные страны, как США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке). Вроде бы феноминально это ни звучало.
Эбола преподала Нигерии принципиальный урок и отдала ценный опыт в борьбе с уже начавшейся вспышкой заболевания, заключающийся в том, что заразу куда легче приостановить на ранешней стадии.
Чудилось бы, банальность, но почему-либо в Африке её понимают, а в Северной Америке — не постоянно. Ну и не только лишь в Северной Америке.
Нигерия на данный момент применяет то, что она выяснила тогда, применяя тот опыт в отношении опасности коронавируса.
А именно, Нигерия сделала чёткий вывод, что деяния публичного здравоохранения не должны быть «вертикальными», другими словами нацеленными на определенные заболевания (нарушения нормальной жизнедеятельности, работоспособности) на этот момент времени. А ведь конкретно подобные методы действий исповедуют такие известные «партнёры реформ» здравоохранения, как «Фонд Билла и Мелинды Гейтс».
В Африке они тоже работают, и там они акцентированно сосредоточили своё внимание на «вертикальных мероприятиях», таковых, как их работа по борьбе с малярией, которые, но, не много что дают в вопросце обеспечения целостного подхода к здравоохранению.
Результаты полностью показала Эбола. И нигерийцам весьма подфартило, что по непонятным причинам та вспышка была маленький. Эбола — одна из самых непредсказуемых заболеваний в эпидемиологическом смысле.
С иной стороны, «горизонтальные подходы» являются наиболее широкоохватными и сосредоточены на профилактике и уходе с упором на общее благополучие общества, что затрудняет резвое распространение заболеваний.
Принявшая их на вооружение Нигерия официально признаёт значимость укрепления систем, которые разглядывают публичное здравоохранение как связанное с хоть каким иным нюансом жизни. И на момент начала у этого не самого обеспеченного страны оказались уже сделаны системы мониторинга, в том числе в аэропортах и на границах. Там оказались налажены и измерение температуры людей, и наведение справок о истории их перемещений, и вопросцы, связанные с выяснением симптоматики.
А в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) ничего этого не было. Просто не было, и всё. Урок, который Америке ещё предстоит усвоить.
Лицемерие Глобального банка
Но такое здравоохранение просит соответствующих «горизонтальных» инвестиций, которые может обеспечить лишь муниципальный сектор. Это значит целостный подход к здравоохранению, предусматривающий систему гигиены (как минимум неопасную воду для мытья рук).
А ещё он просит докторов, которым благопристойно платят и которые работают в неопасных критериях. А ещё он просит сотворения лабораторно-исследовательской базы, которая будет отлично обеспечена ресурсами.
И эта непростая система не быть может обеспечена ни одной неолиберальной программкой, зацикленной на приватизации.
Неолиберальная политика, которая велась в Нигерии (и большей части остальной Африки), оставила по для себя чертовски тяжёлое наследство. Невзирая на это, Нигерия смогла обойти все эти препятствия и очень удачно совладала с Эболой в 2014 году и с коронавирусом в 2020.
Но Глобальный банк продолжает продвигать свою «новейшую повестку» денька: программку «максимизации финансирования в целях развития», которая по факту подталкивает страны (в особенности на глобальном юге) находить личные деньги для решения заморочек таковых отраслей, как здравоохранение.
3 марта этого года Глобальный банк и Интернациональный денежный фонд объявили, что чрезвычайные кредиты будут предоставлены в ответ на коронавирусный кризис «с особенным вниманием к бедным странам, где системы здравоохранения более слабы, а люди более уязвимы».
По итогам схожей политики в истинное время Африка уже находится на грани долгового кризиса, в главном из-за заимствований из личных источников финансирования в форме банковских кредитов и облигаций. В связи с чем возникает вопросец: почему одни и те же денежные и неолиберальные решения употребляются для разрешения тех же самых системныхпроблем, которые они сделали?
Вообщем, полагаю, вопросец этот полностью риторический. И пока нет обстоятельств считать, что урок сегодняшней пандемии будет усвоен на глобальном уровне. То, что сейчас Африка по факту лучше понимает, как биться с пандемией, — это даже не вопросец опыта, а вопросец его внедрения. И, к большенному огорчению для обитателей США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке), Нигерия оказалась куда наиболее вольной в принятии схожих решений.
